От кого: Роджер Сигел, доктор медицинских наук

Детская больница Маттел Калифорнийского университета

5 августа 1996 года

Кому: Шелдону Кацу, доктору медицинских наук

Фарэмаунт-авеню, 800

Пасадена, Калифорния, 91105

Тема: ХЕЙЛИ ДЭВИС

Уважаемый Шелдон!

Еще раз благодарю вас за направление вышеупомянутой пациентки, которая предположительно родилась двадцать четвертого ноября 1995 года. Согласно записям, она является моим пациентом с двадцатого апреля 1996 года. Для справки: семейный анамнез ограничен, так как у нас нет информации о течении беременности у биологической матери и процессе родов.

Приемные родители, Констанс и Дэн Дэвис, прошли через ЭКО и ВМИ, но безуспешно. Отец – арборист[14], среди клиентов которого Калтех[15], Хантингтонская библиотека и ботанический сад, а также поместья по всей Южной Калифорнии. Мать – профессор биологии в Калифорнийском технологическом институте. Они живут по адресу 2424 переулок Колибри в Пасадене. Родители выбрали усыновление из Китая, чтобы свести к минимуму риск того, что биологические родители объявятся и попросят вернуть дочь. Им сказали, что в очереди на усыновление перед ними еще двести пар. Дэвисы посещали занятия, посвященные процедуре усыновления и возможным подводным камням процесса. Они собрали рекомендательные письма, написали личное эссе, предоставили финансовые данные и подтверждение занятости. Кроме того, прошли обследование у личного врача, сдали отпечатки пальцев и трижды встретились с социальным работником округа, где подробно рассказали о проблемах с физическим и психическим здоровьем, о своих мыслях о детях, об отношениях с родителями (живыми и покойными), а также о своих прошлых возлюбленных. В качестве агентства по усыновлению они выбрали «Брайт бегиннингс». Им сказали, что процедура обойдется примерно в двадцать тысяч долларов, включая дорожные расходы.

Дэвисы получили документы, в которых было указано, что ребенку четыре месяца. В агентстве по усыновлению приемной матери сказали: «Вы получите то, что Китай сочтет нужным прислать. Никаких переговоров. Никаких вторых шансов. Или этот, или никого». Я провел первичный осмотр и установил, что пациентка значительно моложе заявленного возраста, поскольку весила всего десять фунтов. Как вы знаете, выглядела она крайне истощенной и больной. Не умела самостоятельно держать голову или переворачиваться.

Дэвисы приехали с другими пятью парами в Куньмин с подгузниками, детским питанием и молочной смесью, энергетическими батончиками, игрушками, одеждой и крекерами «Грэм». Им было велено взять с собой пять тысяч долларов в стодолларовых купюрах, из которых три тысячи были переданы директору детского дома в качестве денежного пожертвования. Малышей привезли в отель и раздали «как бы случайно». Мать утверждает, что не уверена, что ей достался «тот самый». Отец описывает всех младенцев как грязных. У многих были вши. (Родителей проинструктировали не мыть пациентку и одежду, в которой ее привезли, потому что знакомые запахи будут способствовать адаптации.)

Это, несомненно, усугубило импетиго[16] и чесотку.

Из Куньмина семья вылетела в Кантон (Гуанчжоу), чтобы получить выездную визу для пациентки в консульстве США. Во время полета в Лос-Анджелес девочка посинела и перестала дышать. Находившийся на борту врач скорой помощи сделал искусственное дыхание и следил за состоянием пациентки до самой посадки. Ребенка впервые осмотрели в медицинском центре рядом с аэропортом. Родители пациентки перевели ее в больницу Хантингтон, расположенную недалеко от их дома и вашего офиса в Пасадене. У пациентки был диагностирован устойчивый к антибиотикам штамм Clostridium difficile[17], и девочка едва не умерла во второй раз. Вы направили ее ко мне. Я поместил ее в наше детское отделение интенсивной терапии.

Очевидно, пациентка находилась в контакте с инфицированными фекалиями, употребляла загрязненную воду и просроченные продукты питания. Последовали диагнозы Ascaris lumbricoides[18], Entamoeba histolytica[19], Giardia intestinalis[20], Helicobacter pylori[21], Sarcoptes scabiei[22]. Глистов я лечу мебендазолом. С другими кишечными паразитами было сложнее справиться, учитывая ограничения, вызванные текущим протоколом лечения C. diff.

Хотя пациентку перевели на специализированное лечение, при подобных состояниях смертность высока, особенно учитывая ее юный возраст и ослабленный иммунитет. Хотя я объяснил родителям, что не могу быть уверен в выздоровлении, надеюсь, вы лучше подготовите их к печальному исходу.

Я буду держать вас в курсе состояния пациентки.

Искренне ваш,

Роджер Сигел

P. S. Не хотите ли вы с Милли как-нибудь приехать к нам на ужин? Давно не виделись.

Мир, покой и убежище

Сегодня утром, как и каждое утро, я встречаюсь с соседскими женщинами, и вместе – так безопаснее! – мы собираем дикий ямс, грибы и птичьи яйца в горах. Мне нравятся жена-Ачжо, жена-Шоук и жена-Цзапо. Они обнимали меня, когда я плакала от тоски по дому и от печали из-за того, что жизнь сложилась не так, как я себе представляла. Однако недавно жена-Ачжо, самая сильная и старшая из нас, отчитала меня:

– Жена-Саньпа, неужели ты думаешь, что твоя история хуже моей? Неужели ты страдаешь больше, чем любая другая женщина в этой дыре?

Конечно, она права.

Мы с Саньпа живем здесь уже три месяца. Когда он приехал за мной, то сказал А-ба, что ездил на заработки, но не факт, что преуспел. Только когда мы оказались в Таиланде, он признался: рассчитывал, что я сдам экзамен на гаокао ради нашего общего будущего.

– Теперь придется тратить деньги, полученные на свадьбе, – сказал он.

Я отдала Саньпа их все, а также то, что мне заплатил господин Хуан. Муж арендовал участок, где мы построили небольшой домик из бамбука и соломы, едва ли больше, чем хижина молодоженов, даже без помещения под полом, где держат кур и свиней, когда они есть. Саньпа охотился и обещал вскоре найти работу. Он продолжал горевать по дочери, и мы искали средство от этой печали, занимаясь любовью каждую ночь, полностью обнаженные, глядя друг другу в глаза, пытаясь зачать еще одного ребенка. Но к концу одного цикла акха – двенадцати дней – я поняла, куда именно привел меня Саньпа.

Акха, живущие в Таиланде, находятся под постоянной угрозой; они далеки от традиции, и обычаи их противоречат природе. Здесь мы самые бедные из горных племен. Нам не дают тайского гражданства. Мы лишены права владеть чем-либо и находимся во власти застройщиков, которые по произволу могут конфисковать расчищенную и засеянную землю. Так же обходятся с нами военные, бизнесмены и наркоторговцы. Я слышала слова «Золотой треугольник», но не сразу поняла, насколько это мрачное место. Я вспомнила, как мы с Саньпа прятались на горе от людей с автоматами и корзинами неизвестно с чем. Муж знал, кто эти люди и